Витя заболел. Вчерашние события не могли закончиться без последствий. Холодная вода Заячьего ручья вступила в борьбу с организмом ребёнка и вышла победителем. Жар вступил в свои права, сковал детское тело и надолго уложил в постель. Всю ночь Витя бредил, испарина на лбу выступала сразу же, как только Марина промачивала её. Это была тяжёлая ночь, которую нужно было переждать, дальше будет легче. Марина знала это, поэтому решила эту ночь не спать, а нести дежурство возле постели сына.
Что творилось в голове Вити, никто не смог бы объяснить. Фиолетовые круги сменялись красными квадратами, которые пронизывала радуга, искрящаяся от дождя. С неё стекал бурный ручей, в нём Витя нёсся на маленькой лодке без вёсел. Вдалеке стояла волчица и разговаривала с белым слонёнком о чём-то, а на голове у него был венок из цветов. И вдруг волчица со слонёнком исчезли, а вместо них появились большие ворота, украшенные разноцветными шарами и колокольчиками. Поток нёс Витю прямо к этим воротам, они открылись под весёлый звон и поток понёс его дальше, к яркому солнечному свету. Глаза стало резать и захотелось их прищурить, но он никак не мог с ними справиться.
Витя открыл глаза и в полумраке комнаты увидел маму, улыбнулся ей чуть заметной улыбкой и снова закрыл. Жар спал, когда небо уже начинало светлеть. Марина благодарила бога за его снисхождение к сыну, положила руки на стол и уронила на них голову. Опасность миновала, наступило утро следующего дня, первого летнего дня 2000 года.
Павел решил выйти из дома немного пораньше, чтобы заскочить к соседке Оле и вызвать врача на дом. Ближайший телефон был только у неё. Доктор пришёл ближе к полудню, это была женщина, худая и высокая. Её слегка седые волосы были стянуты в тугой узел, отчего глаза немного растянулись к вискам.
— Обычное переохлаждение. Стоило ли гонять врача? – проворчала женщина.
— Я просто испугалась, он бредил всю ночь, высокая температура, жар. А вдруг воспаление? – с дрожью в голосе сказала Марина.
Женщина послушала дыхание мальчика и вынесла такой вердикт.
— Воспаления нет, но небольшой бронхит возможен. Горло красное. Полоскать горло, много пить, постельный режим неделю. И… вот что — я попрошу Клавдию Ивановну, она живёт недалеко, чтобы она зашла к вам вечером. Хоть она и не детский врач, но посмотрит мальчика, чтобы всё было хорошо.
Марина вспомнила неприятности, которые причинил их семье муж Клавдии Ивановны, но решила промолчать. Будь что будет, ребёнок не виноват в разногласиях между взрослыми. Закрыв за доктором двери, она подошла к волчонку и опустилась перед ним на коленки. Тот лежал, положив мордашку на лапы и поглядывая на Марину.
— Привет, зверь лесной. Ну и устроили вы мне весёлую жизнь, просто госпиталь какой-то.
Щенок с пониманием смотрел на женщину и поскуливал.
— Голодный, знаю. Чем же тебя кормить? Что вы там едите, в своём лесу? Зайцев у меня нет, давай попробуем молоко?
Марина налила в блюдце немного молока и накидала в него кусочки хлеба, но волчонок даже не попробовал предложенное угощение. Он повёл своим мокрым носом поверх миски и снова положил мордашку на лапы.
— Давай начнём с воды, хорошо?- пыталась хоть как-то успокоиться Марина, разговаривая со зверем. Она поставила перед ним ещё одно блюдце, и случилось чудо. Он приподнялся на трясущихся лапах и принялся лакать воду. Марина выдохнула с облегчением и подлила ещё воды.
— Сколько же тебе, несколько недель, наверное?
Ей казалось, что диалог со щенком поможет ему привыкнуть к человеку. Теперь, при свете дня можно было разглядеть некоторые особенности, которые не были видны в темноте. Оказалось, что глаза у волчонка не полностью чёрные. Когда зрачки сузились, то показалась голубая радужка удивительной чистоты, а шерсть чёрная, не как у большинства волков. Марина протянула руку и погладила малыша – под чёрной шерстью скрывался серый подшерсток. Волчонок немного встрепенулся от прикосновения к нему, но тут же успокоился и лизнул Марине руку.
— Ну, раз мы с тобой подружились, то давай с тобой что-нибудь перекусим.
Открытый холодильник не дал ей подсказки. «Творог, сметану, молоко он не станет есть», — подумала она, — «сосиски… ммм… думаю, тоже не то. А что, если дать ему немного фаршу?»
Марина положила мешочек с фаршем под воду, чтобы тот немного оттаял.
Витя устал лежать в постели и вышел на веранду к маме.
— Как ты себя чувствуешь? – спросила она, приложив руку к Витиному лбу.
— Хорошо, мам,- виновато смотрел из под бровей сын.
— Закутайся в одеяло и садись, сейчас будешь чай с малиной пить у меня!
Витя не любил малиновое варенье, но не стал возражать маме и покорно сел на стул. Марина поставила перед ним огромную чашку чая и тарелку со вчерашними пирожками.
— Давай, ешь и поправляйся. Нам ещё с тобой нужно решить вопрос с твоим лесным зверем.
Витя посмотрел на пол и засмеялся, но тут же осёкся и потрогал себя за нос, который немного распух на переносице.
— Мам, а мы можем его оставить себе, когда он поправится?
— Я думаю, что это плохая идея. Он вырастет и станет настоящим зверем, которому нужна воля. Если он задержится у людей, то не сможет охотиться и жить на воле, он просто погибнет.
— Извини, мам, я не знал этого, — грустно промолвил Витя.
— Я думаю, что он скоро поправится, а впереди целое лето. Он ещё найдёт себе семью на воле. Пей чай, остынет.
Марина вытащила из-под воды мешочек с фаршем и отломила маленький кусочек. Размяв рукой, она положила его на блюдце, где была вода, и придвинула ближе к мордочке волчонка. Тот понюхал угощение, лизнул и съел, к великой радости Марины.
— Уфф…какой молодец. Давай, кушай, да я тебя перемотаю.
Послышалось ворчание Марти во дворе, кто-то открыл калитку и шёл к крылечку. Марина отодвинула шторку и приняла равнодушный вид.
— Вот и доктор по вашу душу пришёл…
Клавдия Ивановна скромно постучала в дверь и приоткрыла её.
— Добрый день, или даже вечер, — вежливо поздоровалась она. – Мне передали, что Витя болен. Ты, Марин, не серчай, что я решила к вам зайти.
— Что ты, Клавдия! Очень хорошо, что зашла, — постаралась разрядить ситуацию Марина. – Может быть, чаю?
— Нет, спасибо, Марин. Глянем Витю по-быстрому, да я побегу, — затараторила Клавдия Ивановна.
— Ну что, где же ты так простыл, да ещё и летом? – спросила она, рассматривая горло и слушая дыхание мальчишки. Не дождавшись ответа, который её и так мало интересовал, она заметила перевязанного волчонка.
— Ой, у вас тут щеночек поранился? Как же он так умудрился? Вы вторую собаку решили завести?
— Это…, — хотел было объяснить Витя, что это вовсе не собака, но мама резко прервала сына.
— Ничего, подлечим.
— Ну ладно, я побегу. Всего хорошего, Марина. Витя, поправляйся.
Клавдия Ивановна вышла и затворила за собой дверь. Марина с облегчением вздохнула и тихо сказала:
— Не будем пока никому говорить про волчонка. Пусть выздоравливает.
| К Главе 15 | К Главе 17 |